Зеркало времени - Страница 121

К оглавлению

121

После ухода капитана Уиллоби миссис Ридпат дала мне записку от мистера Торнхау, разошедшуюся с посланием к мадам, только что ею отправленным.

...

Мы с мадам очень тревожимся, маленькая принцесса, что ты глубоко расстроена сведениями о твоем отце, которые ей пришлось сообщить тебе. Посему напиши по возможности скорее, чтобы заверить нас обоих, что с тобой все в порядке. Уже пришло время перейти к заключительной стадии нашего Великого Предприятия. Это станет, как прекрасно понимает мадам, тяжелейшим испытанием даже для твоего незаурядного ума и силы духа. Не буду ничего больше писать сейчас, повторю лишь: мы с мадам по-прежнему нисколько не сомневаемся, что твои усилия увенчаются полным успехом и все, несправедливо отнятое у твоего отца, будет возвращено тобой.

Прочитав записку мистера Торнхау, я допила чай и собралась уходить.

— До свидания, милая Эсперанца, — сказала миссис Ридпат у двери. — Я рада, что теперь мы с вами немного лучше понимаем друг друга, у меня просто камень с души свалился. Мне было крайне неприятно скрывать от вас, кто я такая на самом деле. Не знаю, что скажет мадам, когда я доложу, что открылась вам, но лично я, право слово, не вижу в этом никакого вреда. Итак, еще раз до свидания, милое дитя. Ваш отец премного гордился бы вами.

На улице меня уже ждал кеб, нанятый по распоряжению миссис Ридпат. Когда он тронулся с места и покатил на Гросвенор-сквер, я откинула голову на спинку сиденья и закрыла глаза.

Еще несколько маленьких, но важных шагов было сделано на пути к моей великой цели и к долгожданному восстановлению моего отца в правах. Но что еще ждало меня впереди?

26
СТАРИК С БИЛЛИТЕР-СТРИТ

I
Первая и последняя встреча

Я должна была явиться к обеду в половине второго, и до назначенного времени оставалось всего десять минут, когда Чарли открыл дверь на мой настойчивый стук.

— Леди Тансор уже вернулась от мистера Орра? — спросила я.

— Да, мисс, — ответил он, лихо козыряя. — Полчаса назад.

Я бегом бросилась в свою комнату, переоделась, заново причесалась и торопливо спустилась в столовую залу ровно в тот момент, когда прозвенел колокольчик к обеду.

— Чем вы занимались утром, дорогая? — спросила Эмили, принимаясь за суп.

Я сказала, что гуляла.

— Гуляли? Сегодня погода не располагает к прогулкам.

— О, мне все равно, — беспечно говорю я. — По-моему, Лондон очарователен при любой погоде.

— Весьма оригинальное мнение, — отвечает она, промокая салфеткой губы. — И куда же вы ходили?

Ответ у меня уже готов.

— В Риджентс-парк, а потом в «Пантеон-базар».

— «Пантеон-базар»! Как интересно! Сама я ни разу там не была, разумеется. «Пантеон» предназначен для народа попроще, вам не кажется? Не забывайте, дорогая, вам теперь следует посещать только самые респектабельные заведения.

— О, это вполне респектабельное заведение, — весело отвечаю я, не показывая виду, что уязвлена презрительным тоном Эмили.

— Ну конечно. Я не имела в виду ничего такого, дорогая.

Она кладет салфетку на стол и пригубливает бокал с ликером.

— Но мне не хотелось бы, чтобы мою компаньонку — и подругу — видели в заведениях подобного сорта. Одно дело магазины, знаете ли, и совсем другое — торговые ряды. Вам следует посещать только лучшие из первых. Вы никогда не встретите в торговых рядах мисс Миранду Фокс-Мор или мисс Элеонору де Фрейтас. Они ни при каких обстоятельствах не пойдут туда. Вы купили что-нибудь?

— Нет, — ответила я. — Я хотела купить вам подарок в благодарность за вашу доброту, что вы взяли меня с собой в Лондон, но там такой огромный выбор! Я так и не решила, что вам может прийтись по вкусу.

— В любом случае, я ценю ваше доброе намерение, — промолвила она с холодным облегчением. — К слову о добрых намерениях, дорогая: вы прекрасно выглядите в моих старых платьях, но вам пора обзавестись собственным гардеробом. На следующей неделе, перед отъездом, мы с вами отправимся на Риджент-стрит и посмотрим, что здесь можно сделать.

После обеда, во исполнение нерушимых планов Эмили, мы в свежевымытой карете поехали в Музей практической геологии, вызвавший у нее бурный восторг, а меня повергший в смертельную скуку. Оттуда мы покатили в Вестминстерское аббатство, где мне понравилось гораздо больше и где я с удовольствием задержалась бы на несколько часов, но уже скоро Эмили потащила меня обозревать следующую достопримечательность — после посещения каждой из них она ставила галочку в заранее составленном списке всех мест, которые считала нужным показать мне, новому человеку в столице.

День пролетел быстро, и вскоре нам настало время ехать на Сент-Джеймс-стрит, на торжественный ужин в доме сэра Маркуса Леверета, нашего бывшего посла в Португалии, — и ужин оказался поистине торжественным.

У меня голова шла кругом от множества известных и привилегированных особ, коим меня представляли: герцоги и графы, послы и почетные члены, иностранные принцы и набобы, судьи и банкиры, генералы и адмиралы, жены, дочери, матери и титулованные вдовы, все в великолепных нарядах, с изысканными прическами, в ослепительно сверкающих драгоценностях. Немало было там и красивых молодых холостяков — все завидные женихи, но ни один не вызвал у меня ни малейшего интереса.

Наступила пятница, и еще одно тягостное утро с утомительными разъездами в тряской карете по слякотным улицам, окутанным грязной пеленой тумана с копотью. После обеда, однако, Эмили пожаловалась на недомогание и послала за своим лондонским врачом, доктором Мэнли.

121